Тариэл Цхварадзе, поэт. Живет в Батуми.
***
Душу в себе сентиментальность чувства,
как мальчик Кай грызу безвкусный лёд,
и забываю тонкости искусства –
цедить из соли первоклассный мёд.
Вот, бабочка вспорхнула и исчезла,
вот, закипел и утонул закат,
я пятой точкой, протирая кресло,
всё не настроюсь на мажорный лад.
Цветут сады, не ощущаю запах,
с трудом создав в палитре нужный цвет,
я вместо ренуаровских дам в шляпах,
с похмелья напишу автопортрет.
Где человек – тиоиндиго чёрный,
и только взгляд – белила из свинца.
Застынет пёс, опешит кот учённый,
от вида незнакомого лица.
А я, совсем дурной от самогонки,
качаясь у лампадного огня,
начну молить Петрова, (он же Водкин),
вернуть назад мне красного коня.
***
Закат волну, едва лизнув, утонет в море,
луна зависнет над горой в ночном дозоре.
Музон кислотный громыхнёт по плоской крыше
и станут люди во хмелю друг другу ближе.
Китаец будет всех учить лепить пельмени,
морячка рваться сесть кому-то на колени,
а отставной, чрезмерно строгий подполковник,
глаз не сводить с жены своей как будто школьник.
Прораб строитель бородач здесь на чужбине,
всё говорить и говорить об Украине,
два итальянских бескорыстных волонтёра
мутить мастирку со штакетом «Беломора».
Накроет всех трава с вином после заката –
батумский вечер, день рождения экспата.
***
Жизнь, мелькая чередой мгновений,
как-нибудь поставит посреди
поля бесконечных сновидений,
где мерцает что-то впереди.
То ли отблеск вожделенный рая,
то ли просто свет ночной звезды,
и замрёшь беспомощно у края
вспаханной по небу борозды.
