УЛАН-УДЭ. Поэт, художник. Родился в 1961 году.
Лауреат Всесоюзного конкурса поэзии в Москве (1979). Учился в Восточно-Сибирском государственном институте культуры на отделении театральной режиссуры. Выпустил в самиздате три книги стихов и прозы, печатался в альманахе «Дирижабль». В 2007 г. осуществил как художник персональные выставки «Стекло-панк» и «Вместе с Сидом Вишесом». Живет в Улан-Удэ.
После Миро-323
Марине Дементьевой
О, дивный хастел край Буряяд,
О, вечерняя даолянь присинившихся отрогов Хамара
Машины по большему счету бегут по прямой
Теснясь к скальным породам четыресторекового Байкала.
И у познушек провожая Уводу хлопками.- хопкилава, календарь (литэ) юу харуулнаб
Загибал с Жамсараном по годам
Сетку мастера Йодо его холодной коричневой ладони
жоклером прикуривая гусеничные
И пропуская искру, закипал.
По рядам седловины скользил глазами
Здесь лагеря пионерские заживающие и виноватые
В запустении прекрасном
Юhэ. найма. долоо
На терассе освещая общение с духами
Праушедших ребят и девчат
Галстуками пунцовыми менялись, адреса надписывали, камрад.
Я решительно озадачивал элегию на смерть моей овцы которую звали
А Мейли нет?
Ураевой и тонкорунной
Бачан идет подпрыгивающей походкой диско,- хопкилава, сагаа гамнаха
И взлетает бессмертная слава
В самых разных обличиях
В нынешнем-интернет.
Здесь все бескровно и вылетает из головы, оманипада, хопкилава. хоп! хоп!
В сероводородной источниковой анимэ
Всем вяжущим и обезораживающим воздухом моей Бурятии
Непостижимым, сказочным ее реноме
Тонким и почти бестелесным карандашом записываем.-он жил
Когда умрет на чудном белом свете
Уста его утесов так травой бедны
Скажите мне. скажите мне намдаа хэлэгты.
2 мая 2014г.
После Миро-321
Памяти Андрея Новикова
О бренности московской холмистой Фтии и подзольной
Ты семечко от травы забвенской сокрыл
Мракотворными лирами выпил и нас известьем убил
Перед дверями опочивальни музыки сфер разливал с полруки
И раскачивал гнездо ветропраха, но ужо тонкостенного глухаря
С оного времени сонного
в домы Аида глазами полуоткрытыми, бдя.
А нам поспешившим вслед, но запыхавшимися, но не догнавшим сына Пеонова Новика храброго
И крылатых коней, что при нем
Чтобы вычести пар и попарное, но силами пирамин, в Родоницу, 29 водкина не чокаясь пьем.
Где ты шел лубянными улицами и трауром их потемнил
В этот остатний весенний месяц полный тяжких скорбей
Присевший от смерти по правую руку, Андрей.
Под звездами усеявших не наше седьмистое небо
Предался, пленился вечной созерцальности,
как и хотел,- Андрей
Пепел в щеки втираем, ногтями их раздираем, плачем навзрыд
Бьем землю скошенными каблуками
Но ты уже в шлемофоне стихаешь, Гильгамеш
Редкие волосы быта
на левую сторону перелагаешь, как и стихи,- поешь
Погружая чело в преисподнюю всех уронидов, на нас посмотришь, хитро, – Андрей.
Постучавший у дверей каледоновых и дальше откинул ключи
С улыбкой своей наповальной в Эребий проник
Среди невыносимым Эриний и двухголовых бельчих.
29 апреля 2014г
По мотивам Мицуро Тэнцуро
Я надел костюи из Осимы Касури и Хакама
Мать и отец нарядились в кимоно с фамильными гербами
Почему-то я вспомнил, как мы с отцом бегали в моем детстве, в Октябрьском районе, на Геологической
И еще маленькие красные гантельки, ими я занимался на нашем балконе,
Хочется плакать, но осень, как кошка лапой хлопает меня по груди,
А ведь так могут себе позволить только близкие люди.
Кланяюсь вам, Наташа-Сан!
Вы, как невеста!
Молодая женщина с коротко постриженными волосами
И по слегка раскосым глазам
Я понял, что вы придете
Придете и поможете мне умереть.
Появитесь в темно-синем кимоно, перехваченном узким пояском
Распущенные волосы будут падать на плечи
И вы будете спускаться со второго этажа в белых чулках, чуть придерживая подол кимоно
И если вы будете улыбаться, то только чуть уголками губ
И нижняя губка у вас будет толще верхней…
25 июня 2005-31 марта 2014г
После Миро-324
Анне Асеевой
Отъехав за двадцать км от всех джихад телевизоров,
От возмездных военных и действеных землянных робокопов
По пояс так настрочивших из молодых пулеметов
Время вперед и назад к Средневековью
Поторопившихся к гуриям в прозрачных шальварах
Захвативших самсу и щербет, своих девяностых щебет сквозь редкие зубы вечного каникуляра
Гопоэры в тапочках, клешах ну- погоди и достославной Сибири.
В каменистую родину предков, -Аня, я вошел как в Волгалу
С прутиком муравьинного Leo
Себя по ногам не бивший и не стряхивающий змей из волос
Просто Мария, поэт, прожектер, сын архитектора Мендис Абаля наг и бос и bludный sin
в весенних дымных взвесях и распустившихся
бялорозовым цветом плодовоягодных деревов
Ушатанный проходящими зомби
От своего какого-то чужого и постороннего смеха завис
В бурят-монгольском и панорамном кио без волшебной фокусировки, но распиленный пополам и езжающий не в тот и пробуксованный конец света
Абсолютно безликий, пыльный, но це гарный сухой буйволинный
Уже не мрачный хоррор
А хорош прикалываться и идинтичный от тряски, скорости и тошноты
По погодным присловиям и с атомным сердцем стучавшим
В самых народных глубинах
Среди своего народа, его реализма в динамике уличной молотьбы
На почерневших гектарах где вспахано
И гитары добрали, отстав от Айеми на тысячу co-co can bi
И навороченных Sweet
Я шел инородец оседлый в кремнистой путяти
И как звезда с звездою был оберон, был обервиль.
3 мая 2014г
После Миро-326
Ольге Журавлевой
Если и перенесемся Яло, с наших малокультурных хульгутских окраин
На середине пути своей собственной мало изученной жизни
Ее промежуточных станций
Где огни в терракотовых колыбельках и на марсианских треножниках
Ад кромешный он доносился извне
Мы на подножках зрим на порталы
И мочим руки в крепленном вине после вспышки шаровой
Очутившись в сегодняшнем бессердечном, но в не поддельной скорби и в чем то надменной.
Здесь все тот же полускарябанный Цой на растянутых охрою стенах
Тихо, сонно, тепло
Гнутся долу прошлогодние травы
Их железные стебли черны, тяжелы
Беги, Митридат, беги.
ЛЭП ровно гудит
Дачи тянутся до моста
И вообще как видится третьему глазу
И слегка провисшие провода убаюкивают непогоду
Сосны на полу сожженных пожарами сопках, редки
И Некто выложил из камней,-Мир, труд, май!
Я Оля здесь среди таких же поддатых и бородатых до глаз, Чубак
Среди сумок и рюкзаков, саженцев молодильных яблонь
И разговоров о горестной Украине
Кочумаю после трудов оратайских
Понимаю что перед тем, как уйдем в пустоту
Все оставив на прежних местах и небо и звезды
И насекомых и домашних животных
Руку Осирис вдаль протянул в космогонье Вселенной
Но в нашей глагольной рассейской основе все почему то имеет предел и разгон погребенный.
5 мая 2014г
