ИРКУТСК. Поэт, автор-исполнитель. Родился в 1966 году.
Окончил иркутский политехнический институт.
Автор сборника стихов «Вальс Гемоглобина» (1998), выдержавшего до 2009 года 8 переизданий. С 1998 года выпущено 7 студийных альбомов. Олег Медведев активно гастролирует с концертами в городах России, в ближнем и дальнем зарубежье.
Идиотский марш
Кругом зима, опять зима, снега черны, как всегда,
Они привыкли растворяться во тьме.
Кругом чума, опять чума, твои мертвы города -
Они привыкли плыть по этой чуме.
И кто-то может слушать Боба, кто-то "Ласковый май",
Почем пророки в идиотском краю?
Гитару брось и бабу брось, и как жену обнимай
Обледенелую винтовку свою.
Который век скрипит земля, но мир светлее не стал,
Тебе все это надоело, и вот
Поет труба, присох к губам ее горячий металл -
Она друзей твоих усталых зовет.
И ты был слаб, и ты был глуп, но все мосты сожжены,
Их не вернуть – они не смотрят назад.
И ты встаешь, и на плечах твоих рассветы весны
Как генеральские погоны лежат.
Крутые дяди говорят: "Твои потуги смешны.
Куда годна твоя дурацкая рать?
Подумай сам – коснется дело настоящей войны -
Они же строя не сумеют держать! "
Ты серый снег смахнешь с лица, ты улыбаешься легко.
Ты скажешь: "Верно. Но имейте ввиду:
Где Ваши штатные герои не покинут окоп -
Мои солдаты не сгибаясь пройдут."
И плюх да скрип, сырое небо бороздя головой,
Его учили улыбаться во сне -
Идет седьмого идиотского полку рядовой -
Твоя надежда в этой странной войне.
А мимо мертвые деревья вдаль плывут, как вода,
По их ветвям струится розовый дождь.
Они молчат, поскольку знают, для чего и куда
Свое оборванное войско ведешь.
И все на счастье, даже небо это рюмкой об пол,
И все довольны, и в штабах ни гу-гу,
И до последнего солдата идиотский твой полк
Стоял в заслоне и остался в снегу.
И о медалях-орденах ты помышлять не моги:
Всего награды – только знать наперед,
Что по весне споткнется кто-то о твои сапоги
И идиотский твой штандарт подберет.
Праздник
В чужом пиру дорогой коньяк, что вода из лужи,
Непроходима нелепых праздников череда,
Один лишь праздник есть, который и вправду нужен,
И то, похоже, что его нет с тобой никогда.
Такой вот праздник, он не радует датой красной,
Не обещает он ни водки, ни пирога,
Он просто тихо берет за горло и шепчет: «Празднуй
Начало долгого возвращенья на берега».
Допустим, так: сходя с покатых холмов Китая,
Таясь от взглядов любопытствующих селян,
Ты остановишься перед границею, выжидая,
Покуда солнце не закатится в гаолян.
Чтобы никто не опознал тебя по приметам,
Чтоб не поймали тебя угрюмые погранцы,
Чтобы не выдало тебя солнце, сияя в медном
Нагрудном знаке «За переправу через Янцзы».
Сюжет пошел, и он достался тебе недаром –
Тот самый праздник, коего нет с тобой никогда.
Ты позвонишь ей, ты назначишь ей встречу в старом
Забытом парке, возле статуи у пруда,
Где ты по-прежнему начальник волшебных елок,
Что защекочут незадачливого врага,
Ты встретишь ее, ты скажешь «здравствуй» и будет долог
Ваш путь обратно на еловые берега.
Сюжет нескладен, механик туп, хоть и рад стараться,
И на экране разгоняется как всегда
Мельканье титров, цифр, крестиков, перфораций,
Цветные фантики и прочая лабуда.
Мне как соавтору вроде как бы и не по рангу,
Но к ритуалу подключиться не премину,
И вместе со зрителями кричу я: «Сапожник, рамку!
Не обижайся, киномеханик, крути кину».
Герой
Ну вот ты и стал героем
ты весь – как сплошной прочерк,
тебя позабыли всюду,
а ежели где вспомнят – булавками колют фото.
Но ты уже стал героем,
тебе нипочем порча,
тебя не берет вуду,
твой след теряют собаки, когда узнают, кто ты.
Полный привет уходящим в ночь, взмах полушалка.
Прошлая жизнь – расписной сундук с ветхим тряпьем.
Как в поговорке – таскать невмочь, выбросить жалко.
Ветви колышутся за окном, скоро подъем…
Завтрак, зарядка, поет труба в сумрачном гетто.
Четок аллюр ворона коня по мостовой.
Жизни лишь вон до того столба – дальше легенда,
Только легенда да млечный путь над головой…
Вокруг все твердят, как спелись,
что коли уж стал героем,
то должен быть строг и строен -
на каждую лажу мира клинок вынимать из ножен.
Но в этом-то вся и прелесть,
что если ты стал героем,
а ты уже стал героем, -
то никому на свете ты ничего не должен…
Ветер забрался во все углы, стёр отпечатки
С ручек дверных и с чужих голов – кто ты теперь,
Школьный задира, гроза урлы, рыцарь с "камчатки",
Некто, смещающий ось земли шагом за дверь?
Счастья не будет, он черств и груб, хлеб инсургента -
Воду-огонь миновав, шагнуть в сизую мглу.
Жизни лишь только до медных труб, дальше – легенда:
Луч на паркете, чужой портрет в красном углу…
Ты весь – как сплошной прочерк,
Из умных никем не понят,
ты вовсе исчезнешь вскоре.
Включить дурака – не шутка, не каждый сумеет это.
Так сделай лицо попроще,
и люди тебе припомнят
хождение за три моря,
двенадцать прыжков за борт, семнадцать мгновений лета…
Теплый Север
Мой теплый север устал выручать меня,
Махнул рукою – мол, все, выбирайся сам…
Но песни остались – знаками на камнях,
Да, песни остались – искрами по глазам.
И я ушел, я заплел следы, как бешеный заяц.
Лишь синяя стрелка могла сказать, что ждет впереди.
Как осенний ветер хлестал меня – я шел, озираясь,
Лишь теплый север видал, как я уходил
В жизнь между страниц.
В белое поле, в алое зернышко -
В жизнь между страниц…
Менялись ландшафты, Север пока молчал.
Был табак ядреный да шкалик из-под полы.
Было позднее солнце, зыбкое, как свеча.
Было серое небо, терпкое, как полынь.
Но ландшафты менялись, и вот уже забрезжило еле
Все то, что вытекло из мозгов за давностью лет.
И небо спускалось на холмы, и гепарды пели
Романс о вечной любви – четвертый куплет…
Жить между страниц,
Рвать диафрагму о стихи и заклятия,
Жить между страниц.
А теплый Север принадлежит тому,
Кто засох, как листик, между его страниц,
Чьи прошлые письма тлеют в чужом дому,
Чей путь обозначил чокнутый романист,
Кто ползет по строчке, чей переплет закроется вскоре,
Кому будет дорога – брести во тьме, по ходу учась,
Как читать целлюлозную листву ночных территорий -
Роман о вечной любви – четвертую часть.
Жить между страниц -
Веришь ли ты, любишь ли ты.
Помнишь ли ты между страниц…
